Путешествие по стране Авто - Страница 11

— Глюмдаль.

Мэлли немедленно ткнул себя пальцем в грудь и сказал:

— Мэлли.

Так они познакомились друг с другом.

Потом, урок за уроком, Мэлли стал заучивать названия всех предметов, которые его окружали, и таких простейших действий как есть, ходить, слушать. Постепенно он научился понимать и Даже составлять фразы. Попутно и девочка овладела довольно хорошо речью лилипутов. Она узнала всю историю Мэлли, включая сюда и происшествие с яйцом, заставившее его покинуть родину.

Глюмдаль очень заинтересовало государство лилипутов, о котором она никогда не слыхала. Она воображала себя в положении Гулливера, проснувшегося на незнакомом берегу, и строила всякие предположения о том, что стала бы делать, если бы обнаружила, что во время сна ее успели связать и что каждый волос ее навернут на вбитый в землю колышек и затянут там узлом; что она окружена целой армией вооруженных луками лилипутов, готовых осыпать ее своими колючими стрелами, чуть только она пошевельнется.

Что касается Мэлли, то он больше всего старался узнать о технике- таковы уж были его интересы. Он с необычайной легкостью усваивал слова и понятия, относящиеся к машине, в которую он попал, к устройству дома, в котором его поселили, к водопроводу, канализации, освещению, отоплению. Всем этим, в отличие от Лилипутии, была оснащена, и притом богато оснащена, страна, в которую он попал. Мэлли быстрее научился вести разговор о каком-нибудь выключателе, чем о своих повседневных нуждах. Тут он долго еще делал много ошибок, а то и просто прибегал к жестам.

Первое впечатление всегда надолго остается в памяти. К тому же первая встреча Мэлли с Человеком-Горой была не из таких, которые легко забываются. Поэтому он жадно расспрашивал о ней и Глюмдаль и Человека-Гору.

Прежде всего он узнал, как очутился здесь. Оказывается, Человек-Гора, закрыв крышку машины, направился к багажнику, чтобы положить обратно взятый оттуда инструмент. При этом, помня об исчезнувшем «насекомом», он продолжал обшаривать взглядом дорогу. В глаза ему бросился любопытной формы коричневый корешок, лежавший на земле и отдаленно похожий на человечка. Вовсе не подозревая, что это тот же Мэлли, он подобрал его и сунул в карман. Дома он вспомнил о нем и выложил его на стол. И тут корешок стал подавать слабые признаки жизни и издавать чуть слышные звуки, напоминавшие стоны. Тогда-то и вступила в дело Глюмдаль. Она прежде всего освободила Мэлли от масляного нагара, в котором он оказался заключен, как в корке, и стала лечить.

Мэлли узнал и другое. То, что ему показалось в первый раз замком, вовсе им не было. Не было это и ловушкой — его втянуло туда совершенно случайно. Это был двигатель машины. Взрывы внутри него происходят постоянно, и дно колодца, которое называют поршнем, непрерывно ходит вниз и вверх. И все это вовсе не ради уничтожения каких-нибудь насекомых, а для того чтобы получить необходимую силу для вращения колес.

Много было и других странных вещей.

Как-то раз между Мэлли и Глюмдаль произошел любопытный спор. Глюмдаль, окончив уроки, оставила на столе книжку, прислонив ее к стене. Недолго думая Мэлли перескочил на переплет книжки и быстро стал подниматься по крутому склону. Это давалось ему без особого труда, и он даже не понял, почему у Глюмдаль вырвался возглас изумления. Усевшись наверху, он спросил, в чем дело.

Глюмдаль сказала:

— Не понимаю, как ты мог взобраться по такой гладкой поверхности?

— Гладкой? — переспросил Мэлли. — Да ведь она вся в буграх. Это как раз очень удобно для подъема. Как лестница.

— В буграх? — удивилась Глюмдаль, проводя пальцем по переплету. — Да никаких бугров здесь нет!

С этим Мэлли никак не мог согласиться. Там, где Глюмдаль видела до блеска отполированную поверхность, Мэлли видел бугорки и ямки. Тут сказывались его малые размеры, которые позволяли ему по-иному видеть и пыль и самые мелкие капли, а в данном случае — мельчайшие неровности предметов. И так же, как Мэлли пришлось поверить в то, что повозка может бежать без упряжки, Глюмдаль пришлось поверить, что можно подниматься по крутому склону, который казался ей совершенно гладким.

Такие недоразумения не мешали Мэлли продолжать знакомиться с этим новым миром и его машинами. Человек-Гора и даже Глюмдаль охотно давали ему нужные объяснения. Однако из словесных объяснений не все удавалось хорошо понять.

Это не давало Мэлли покоя.

— Куинбус Флестрин! — с жаром сказал он как-то. — Позволь мне снова спуститься внутрь твоей машины и все осмотреть своими глазами. Я хочу все понять и ничего не боюсь.

Он рассказал, как храбро шарил шестом в дуле пистолета и на какой страшный риск при этом пошел.

— Ты уже достаточно показал мне свою удаль, когда скакнул в воздухоочиститель! (Так Куинбус Флестрин, очевидно, называл те башни, в которые втянуло Мэлли.) Неужели тебе еще раз хочется попасть в огонь?

— Так я ведь и не прошусь туда, где огонь. А нельзя ли посмотреть как-забудь снизу, из подвала?

— Какой там еще подвал!-отмахнулся Куинбус Флестрин. Но тут же понял, что подвалом Мэлли называет картер двигателя — закрытое пространство под его цилиндрами. — Так ведь там полная темнота! — сказал он.

К его удивлению, на Мэлли этот довод нисколько не подействовал. Он как будто даже не понял его. Видеть в темноте казалось ему совершенно естественным. Непонятной показалась бы Мэлли только беспомощность, которая овладевала людьми в темноте. Однако разбираться в причинах равнодушия Мэлли к такому важному обстоятельству было некогда: Куинбус Флестрин торопился на работу. Предоставив Глюмдаль возиться с Мэлли, он отправился во двор и распахнул ворота гаража. Теперь он думал уже о другом.